Цель молодежной политики в Сибири - сформировать идеологию жизни на этой территории. Колониальный и вахтовый подходы, стремление сбежать в Москву или за границу должны смениться пониманием того, как сделать жизнь в Сибири комфортной и интересной       Последние несколько лет в карьере Игоря Иванова менялись только названия должностей, суть работы оставалась неизменной - молодежная политика в Иркутской области. Сейчас он курирует ее в статусе заместителя министра по физической культуре, спорту и молодежной политике правительства Приангарья. Одно из главных детищ Иванова - байкальский «Селигер», лагерь «Байкал-2020», организуемый на летней базе вблизи поселка Большое Голоустное. Сюда съезжаются ребята со всей Сибири и Дальнего Востока, в прошлом году отметилась большая делегация из Монголии. К ним прилетают читать лекции и проводить мастер-классы эксперты из столицы, представители «Единой России». Впрочем, Игорь Иванов уверен, что отбор молодых лидеров - не самое сложное дело. Труднее добиться того, чтобы они смогли встроиться в реальную жизнь, найти себя, причем желательно там, где выросли и живут сегодня.       - Игорь, молодежная политика сегодня направлена в большей степени на так называемую активную молодежь. Повсеместно ведутся поиски лидеров, формируются кадровые резервы. А что делать с остальными - пусть и дальше бездельничают и живут в своих мирках?       - Вы правы. В среднем по России всего восемь процентов молодых людей в возрасте от 14 до 30 лет участвуют в деятельности общественных организаций, движений. Некоторые считают, что это очень мало, другие сходятся во мнении, что этого вполне достаточно для определения тенденций в воспитании подрастающего поколения. Есть, например, точка зрения, что когда молодежь активно включается в какие-то организованные общественные группы, увеличивается риск экстремистских или оппозиционных, анархистских проявлений. Пример тому - «оранжевые революции».         - Но тогда нельзя говорить о молодежной политике как о политике, ведь она не охватывает всех групп молодежи.       - Малая количественная включенность молодежи в конкретные мероприятия - это плохо. Но и мероприятия бывают разные. Когда возникает конфликтная ситуация с участием молодежи, это значит, что процессы становятся неуправляемыми, молодежь в основной массе не ищет конструктивного выхода своей энергии, а втягивается, в силу возраста и других причин, в различные политические, чаще всего анархистские авантюры - игры, одним словом. Энергичные, увлеченные, не обремененные бытовыми сложностями молодые люди становятся предметом торга различных противоборствующих сил. Государственная молодежная политика, на мой взгляд, как раз и призвана регулировать, куда пойти молодежи. Разрабатывать конструктивные, насыщенные проекты и мероприятия, отбирать и готовить для их реализации мобильных и активных лидеров и через определенно выстроенную систему задавать направления и тенденции, способствующие стабильному и уверенному социально-экономическому развитию государства с участием молодежи.       - Тем не менее пока в этой системе будет вращаться только восемь процентов молодежи?       - Называя эту цифру, критики современной молодежной политики чаще всего сравнивают ее с 80-ю процентами включенности молодежи в комсомол в советское время. Но это была не конкретная молодежная организация, а государственный институт социализации молодежи, весь ресурс которого работал на то, чтобы молодежь, проходя определенные стадии развития, встраивалась в реальную жизнь. Находила свои ниши в промышленности, политике, общественной жизни. И этот институт эффективно работал. Я не буду обсуждать механизмы и методы работы комсомола, но уверен, что сегодняшние восемь процентов в эффективности не уступают советским комсомольским лидерам. Важно, чтобы современные лидеры были встроены в процессы принятия решений, могли брать на себя ответственность за развитие общества, государства.       - Но комсомол работал на мощной идеологической основе. Не кажется ли вам, что проблема сейчас как раз в том, что новой идеологии не возникло?       - Знаете, идеология у комсомола, конечно, была. Но это была идеология не только для молодежи, это была государственная идеология. Еще раз повторюсь: комсомол прежде всего был инструментом социализации. По сути это был самый эффективный кадровый проект в истории России. Сейчас такого механизма просто нет. И проблема не в неэффективности кадрового отбора. Проблема в том, что эти кадры никуда не встраиваются. Системы олимпиад, конкурсов, лидерских отборов со школьной скамьи и довузовского уровня действуют, но что происходит потом? Медали вручили, руки пожали, грамоты подарили - и все. Получается, органы по работе с молодежью научились отбирать и готовить лидеров, но пока не выстроили системы их включения в реальную жизнь. Сегодня это одна из важнейших проблем в системе конструктивной социализации молодежи.         - Вы знаете, как ее можно решить?       - Системно. Например, политика... Пока наши кадровые резервы реально не станут работать в системе государственного и муниципального управления - от небольших поселений до самых верхов, то есть пока они не будут встроены в политическую систему, ничего не изменится. Необходимо, чтобы депутатами и чиновниками становилась молодежь, причем активная. Экономика. Молодежь имеет задор, упорство, но ей не хватает знаний и поддержки. Бизнес корыстен: он развивается, если способен извлекать максимальную прибыль при минимальных затратах. Крупные бизнес-корпорации заинтересованы в непрерывном развитии и модернизации, основанных на продвижении перспективных молодых кадров. В РЖД, в энергокомпаниях действуют советы молодых специалистов, которые занимаются адаптацией молодых людей через институт наставничества, помогая молодежи закрепиться на предприятиях. Для крупного бизнеса текучка кадров, непрофессионализм и асоциальное поведение сотрудников - это экономические проблемы, которые снижают его доходность и рентабельность. Через эту призму крупные корпорации отлаживают свою «молодежную политику» и активно взаимодействуют с государственными органами по работе с молодежью. Гораздо сложнее отладить такую системную, целенаправленную адаптацию и поддержку молодежи на государственных и муниципальных предприятиях, в малом и среднем бизнесе. К сожалению, здесь молодые специалисты рассматриваются в большинстве случаев как низкооплачиваемые курьеры, временщики, создающие конкуренцию старым кадрам. Здесь и должно выступить в качестве некоего гаранта и защитника молодых кадров государство. Нужно развивать институт наставничества, сопровождения, страховки и системного продвижения молодых специалистов. Важно не отпугнуть начинающих предпринимателей претензиями функционеров и административными барьерами, создать мотивацию для предприятий малого и среднего бизнеса к трудоустройству молодых кадров, гарантировать молодым специалистам бытовой минимум для обустройства и продвижения на предприятии при условии качественной работы.       - Смотрите, что происходит. Вот вы организовали лагерь «Байкал-2020», отобрали молодых и активных, а завтра они сели в поезд или самолет и уехали в Москву или вообще за границу. Получается, поиск лидеров в Сибири работает на то, чтобы они же отсюда и уехали...       - Ну, на самом деле молодежь - самая мобильная социальная группа. И не только в силу возраста. Молодых ведь, кроме некоторых внутренних мотиваций, ничего не держит на месте. Спокойно собрал пожитки - штаны, часы и каску - и уехал. В Москву или еще подальше. Молодежь ищет признания и комфортных условий для самореализации. И уезжает отсюда, потому что не видит для себя здесь будущего... Но, мне кажется, нелепо искать того, кто создаст условия, комфортные для молодежи. Нужно просто их создавать - эффективно распоряжаться природными ресурсами, землей, имуществом, активами; обеспечивать гарантии успешного развития бизнеса и привлечения инвестиций; строить успешную экономику и через это улучшать качество жизни людей.       - Думается, в постиндустриальном обществе вопрос физического нахождения человека не так важен. Это в индустриальной экономике строился завод, рядом поселок... Но в будущем люди будут крайне мобильны. Молодой математик или физик может жить где угодно. Важно то, что он делает. А выбор места проживания становится вопросом чисто психологическим. В новосибирском Академгородке, например, живут ученые, которые работают за границей, но туда не уезжают - им комфортно в Сибири. Но если посмотреть дальше, в глубинку - там мрак, оттуда хочется бежать, и поскорее...       - Об этом я и говорил. Вопрос выбора территории для жизни, для создания семьи у способных, подающих надежды молодых специалистов решается с учетом их востребованности и перспектив развития. Конечно, приоритеты меняются с возрастом. Выпускник школы или лицея ищет город, где много людей, кинотеатров, клубов и парков. А уже через несколько лет для него, выпускника вуза, на первый план выйдет наличие жилья, детского сада - комфортные условия для жизни его семьи и его будущего ребенка.       - Ясное дело, он переедет либо в областной центр, либо вообще уедет в центральную часть России. За один день качество жизни в Сибири не повысить, люди будут уезжать. Где выход?       - Во все времена в Сибири наблюдался прирост населения, потому что это была государственная политика - заселять и осваивать эти суровые пространства. Порою даже искусственно. На данный момент есть дисбаланс - предпочтительнее становится вахтовый метод. В свое время только в Иркутской области было 12 ударных комсомольских строек, куда приезжали сотни тысяч молодых людей. Они не уехали, осели здесь, завели семьи, вышли на пенсию. Здесь живут их дети. Но тогда были крупные стройки, были цели, которые привлекали. Сейчас этого нет - нет общей цели совместного существования людей на этой территории. Сегодня сибиряки разучились думать о будущем. Для многих территорий Иркутской области большая часть усилий сводится просто к выживанию в сложных климатических условиях: завезти топливо на зиму, организовать начальное образование и минимальный набор медицинских услуг. Мы разучились думать, к чему, куда идти и что для этого нужно делать. Спроси рядового гражданина Нижнеудинска, Усть-Илимска, даже Иркутска, какая у него цель на десятилетку. Он ответит: выучить ребенка и отправить его жить в Центральную Россию. Досадно. Но я уверен, что государство мобилизует усилия в этом направлении. Сибирь будет развиваться не по остаточному принципу. Заселенность Сибири и Дальнего Востока и развитие здесь экономики, промышленности, сельского хозяйства, социальной инфраструктуры - обязательное условие и безопасности, и государственной целостности, и защищенности России.       - Кстати, для этого необходим отбор молодых лидеров именно здесь. Отбирая лучших, конкурентоспособных, используя самые разные методики, мы учим их заниматься пространством вокруг себя, продвигать свои идеи, возможности, меняя окружающих людей, среду, перестраивая отношение к месту, где они родились и где живут их родители. Одна из наших задач - научить молодых конкурентоспособных молодых специалистов менять профессиональную сферу вокруг себя.       - Получается, идеология молодежной политики в Сибири - выработка новой идеологии жизни?       - Можно и так сказать. Если мы зацепим те самые восемь процентов самых активных молодых людей, своевременно и эффективно встроим их в структуру экономики и управления регионом, то и большинство молодежи Приангарья будет двигаться в конструктивном направлении. Они доверяют тем, кто становится лидерами, особенно если те делают мир вокруг лучше и комфортнее.   «Эксперт-Сибирь»